Печатные СМИ

Газета Управления мусульман Кавказа "СВЕТ ИСТИНЫ": "Жизнь замечательного человека"

Наша газета не обошла, да и не могла обойти стороной семидесятилетие академика Васима Маммедалиева, что явилось посильной данью его многолетнему труду по пропаганде Ислама и руководству Научно-религиозным Советом Управления Мусульман Кавказа. Оставив редакторское поздравление на потом, мы первым долгом предоставили страницы газеты его коллегам по Бакинскому Государственному университету, факультет религиоведения которого он бессменно возглавляет со дня его основания. Но не только тысячи студентов этого факультета были направлены им в русло нашей священной религии, миллионы людей обрели в лице этого, вне всякого сомнения, выдающегося человека самого настоящего посредника между реальной действительностью и нравственными ценностями Ислама. Посредника видели и видят в нем телезрители, которым академик, в отведенные для его "проповедей" минуты на государственном телевидении умудряется донести суть важнейших дат становления Ислама, светлые и траурные страницы его календаря. Посредником он стал и для тех, кто старается вникнуть в Ислам глубже чувственного восприятия предоставлением в их распоряжение перевода Корана, осуществленным совместно с покойным академиком Зией Буниятовым, под редакцией Шейх-уль-ислама Аллахшукюра Паша-заде. Сегодня с уверенностью можно утверждать, что этот перевод, оказавшийся своевременным и востребованным и уже несколько раз переизданным, стал настольной книгой многих домов и кабинетов.

Эта работа главная, но далеко не единственная в ряду произведений ученого, пытливый ум которого охватывает много шире его профессиональных интересов. Как минимум еще три научных сферы потеряли в лице востоковеда Васима Маммедалиева потенциального академика в собственной номинации. Достаточно долго и хорошо его знающий, могу утверждать, что этими предметами могли бы быть история, искусствоведение в части азербайджанского мугама и литературоведение. Помимо этого, кладезь знаний вместе с уникальной дикцией этого человека делают его незаменимым рассказчиком, и лично моя память может сравнить его только с таким выдающимся пропагандистом русской культуры как Ираклий Андроников. Но нет пророка в своем отечестве, и в отличие от Андроникова которому даже донельзя политизированное советское телевидение выделяло часы, только один единственный наш канал, переведшему на азербайджанский язык Книгу Аллаха академику Маммедалиеву выделяет только минуты и только раз в неделю. Поэтому весь багаж знаний этого человека и становится достоянием узкого круга близких людей, минуя тех многих, кто больше всего нуждается в образовании, совете, слове.

Известный факт, что память является базой интеллекта. Уникальная память Васима Маммедалиева впитала в себя и историю Ислама, и классическую поэзию, и судьбы многих современников. Его память сохранила эпизоды его собственной жизни, вобравшей события послевоенного времени, пришедшейся на его детство и войны карабахской, и расцвет социалистической системы, ее застой и последующие за ним распад страны и становление независимого азербайджанского государства. К чести Васима Маммедалиева ему удалось на всех этих изгибах судьбы избежать конъектурных соблазнов, остаться верным своему призванию. Самым трудным поворотом в судьбе Азербайджана были конец 80-х и начало 90-х годов прошлого века, когда на многих высоких должностях оказались случайные люди. Доступность должностей, возможность посредством протекции, минуя все иерархические ступени стать министром, главой района, ректором вуза, руководителем предприятия, поломала в то время многие достойные судьбы, нанесла невосполнимый удар народному хозяйству, отечественному образованию, науке и культуре. В это самое время, когда "золотая рыбка" попадала в невод с первого раза, выполняя самые замысловатые житейские пожелания в виде капитала в твердой валюте, автомобилей, квартир и дач, Васим Маммедалиев и посвятил себя главному труду своей жизни - переводу священного Корана. Я хорошо помню это время, равно как и один эпизод, связанный с переводом, который мне рассказал сам Васим муаллим.

Тогда, по его признанию, работа неожиданно застопорилась на 54 аяте суры "Семейство Имрана", который в переводе Крачковского, общепризнанного как лучший на русский язык звучал как: "И хитрили они, и хитрил Аллах, а Аллах - лучший из хитрецов". В арабском языке слово "макр" одинаково применяется и к лжецам, внешне принявшим Ислам, и к самому Аллаху, вписывается в логику Книги с учетом смысла синонимов языка. В случае с русским языком, на который в то время, да и сейчас ориентируется большинство наших ученых это также приемлемо, так как речь, в том числе и в случае с переводом Крачковского, о дословном переводе не более чем литературного шедевра арабского языка. Но перевести на азербайджанский язык аят дословно, применив слово "хитрец" к атрибутам Всевышнего было никак нельзя. Одно только это слово могло свести на нет и многолетний труд, и главную задачу переводчиков - сохранение святости Книги. В отличие от русского, французского или любого другого языка, носители которого не являются мусульманами, перевод Корана на язык мусульман не арабов ответственейшая задача, где каждое слово, переиначивающее смысл не только обрекает переводчика на забвение, но, главное, уводит верующих в заблуждение. Здесь, если внимательней вглядеться в суть вопроса, на первый план выходит бесконечная несоизмеримость оригинала и перевода. Прежде всего потому, что автор Корана сам Аллах, а перевод, каким бы он ни был совершенным, творение человека. Эта чрезвычайная ответственность и стояла тогда перед тремя людьми, взявшимися за перевод. Все троя знали арабский язык и могли читать Коран в оригинале. Более того, для одного из них, Шейх-уль-ислама, Коран был и профессией, и делом всей жизни. Для арабистов Зии Буниятова и Васима Маммедалиева Коран был также доступен как изначально предназначенная "Книга для чтения". Необходимо учесть также, что решение о переводе не принималось указом директивных органов, а было инициативой трех и ответственность за качество его также ложилось только на их плечи.

В то время узкий круг знавших арабский язык был ограничен выпускниками факультета востоковедения Бакинского университета, а это десять человек в год, плюс единицы, получившие образование в Бухаре и Ташкенте, и самоучки, освоившие его иными доступными средствами.

Чтобы понять глубину ответственности, стоявшей перед теми, кто взялся за перевод, необходимо учесть, что за десятилетия советской власти из мусульман, соблюдающих религиозные предписания, азербайджанцы стали мусульманами этническими, и от того, каким мог открыться им Ислам посредством перевода свода его законов на доступный им язык, зависело очень многое.

Читавшие перевод Корана в соавторстве Шейх-уль-ислама и академиков Буниятова и Маммедалиева и знакомые с классическим переводом Крачковского согласятся, что в азербайджанской редакции перевод удался лучше прежде всего тем, что он не приземлил, не сделал священную Книгу просто увлекательной для чтения литературой.

Каких трудов стоил перевод, говорит один лишь 54 аят суры "Семейство Имрана", о котором упоминалось выше. Тогда, как рассказал мне Васим Маммедалиев, ему на помощь и пришла высшая Инстанция, во сне подсказавшая ему одно только слово - "предусмотрительный", после чего аят и приобрел нынешнее звучание "И хитрили они, но Аллах самый предусмотрительный".

Можно только представить себе, каких колоссальных усилий стоил перевод, если одно только слово одного стиха досталось таким трудом. И наверняка, завершивший этот труд человек не может не находиться в том благодатном душевном покое, в котором и должен находится человек, достигший главной цели своей замечательной жизни, перешагнув ее семидесятилетие.


Зульфугар ФАРЗАЛИЕВ
2 ноября 2012 г.

Версия для печати

На главную страницу